«В искусстве может быть только абсолютистская монархия!» - уверен ректор Академии русского балета им. Вагановой Николай Цискаридзе.

«Привыкли жить без нас»

Юлия Шигарева: Николай, вы выезжали за границу в разные годы в разном статусе: и как приглашённая звезда, и как солист Большого театра, а теперь как глава одной из самых знаменитых в мире балетных академий.

А было ли вам когда-нибудь там, на Западе, за дер­жаву обидно?

Николай Цискаридзе: Обидно?.. (Задумывается.) За державу - нет, а вот за отношение к артистам - иногда. Во времена СССР мы выезжали на гастроли за рубеж как представители самой великой державы, которую все побаивались и уважали. И это очень чувствовалось. 

В 90-е нас воспринимали как нечто экзотическое, наши балетные труппы выступали исключительно в разгар театральных сезонов. А в 2000-е годы к управлению театрами пришла команда «крепких менеджеров», которая русское искусство низвела до уровня ширпотреба. И отношение к нам стало чудовищным - как к китайскому цирку: что артисты могут приехать в грузовичке, спать в вагончиках где-то на выселках…

- Прежнее уважительное отношение можно вернуть?

- Достойное отношение к нам восстановится только тогда, когда мы сделаем паузу и не будем лететь туда на гастроли по первому же сигналу, - нужно, чтобы они соскучились по настоящему искусству. Потому что такого классического балета, как в России, там нет и быть не может. 

А ещё - жёстче вести диалоги. Недавно учащиеся нашей академии участвовали в балетном конкурсе в Лозанне. И отношение к нам там было достаточно настороженное. Организаторы этого конкурса привыкли жить без нас, не учитывая нас, чего никогда не позволял Советский Союз. И я высказал своё мнение организаторам: «Вы весь конкурс строите на русской классике, не приглашая при этом ни русских педагогов, ни русских членов жюри. В результате очень часто оригинальная хореография оказывается исковерканной. У вас есть фонды наследия всех ваших хореографов. Но к нашей классике почему вы относитесь так пренебрежительно?» Они меня услышали, какие-то подвижки произошли. Но пока они минимальные. 

Николай Цискаридзе в сцене из одноактного балета Вацлава Нижинского «Послеполуденный отдых фавна» 

К сожалению, пропаганду-то никто не отменял! Очень часто люди даже понятия не имеют, что право первооткрывателя в той или иной области принадлежит вовсе не их народу. К примеру, в Вашингтоне есть потрясающий музей космонавтики. Ты по нему ходишь, и у тебя создаётся полное ощущение, что космос осваивали только американцы, что все важнейшие технологии разработали они. А о СССР, который первым начал осваивать космос, - лишь маленький стенд, где написано про Белку и Стрелку, про Гагарина и т. д. И таких моментов миллион!

- Такое отношение только нам во вред или и Западу подобное пренебрежение к России рано или позд­но аукнется?  

- Если государство считает, что ему необходимо развиваться, оно не может не понимать: Россию - эту гигантскую территорию с очень сложным культурным устройством - невозможно не учитывать. Перефразируя поговорку: того, кто не хочет считаться, самого рано или поздно посчитают...

Мы, россияне, изучаем иностранные языки, читаем их литературу, смотрим их кино. А они нашу литературу, даже классическую, далеко не всю читали. И не очень хотят. Они не имеют понятия о том, что в русской культуре сущест­вовали не только Пушкин и Достоевский, но и Булгаков, Паустовский, Куприн. Многие даже не догадываются, что Набоков - это великий РУССКИЙ писатель, что лучшие свои вещи он писал не на английском, а на русском языке, и т. д. 

Я очень люблю старый, но многое объясняющий анекдот: чем Микки-Маус отличается от простой серой мышки? Рекламой! К сожалению, даже такую богатейшую культуру, как наша, надо рекламировать

Солист Большого театра Николай Цискаридзе на гала-концерте «Борис Эйфман и звезды балета» 

Умение подчиниться

- Просматривая страничку Вагановской академии в Инста­граме, обратила внимание: среди учеников очень много азиат­ских лиц.

- Во-первых, мы бесплатно учим не только россиян, но и ребят из бывших союзных республик, которые теперь входят в ЕАЭС, - Белоруссии, Казахстана, Киргизии...

- А я думала, что это Япония и Китай к вам хлынули. 

- Японцев у нас много, а китайцев нет. Перекупив русских педагогов, они выстроили свою систему на очень хорошем уровне. Как, кстати, и корейцы. Наша советская система образования там накладывается на их менталитет исполнителя, когда человек беспрекословно исполняет указания педагога.

- Балет - это строжайшая дисциплина?

- Это армия. Даже хлеще, чем армия. Но дисциплина работает на результат. Чем строже педагог, тем большего в будущем добьются его ученики.

Демократии никогда не было в нашем искусстве. Демократии в искусстве БЫТЬ НЕ МОЖЕТ (выделяет интонационно. - Ред.) вообще - в нём может быть только абсолютистская монархия. Повезло вам с «императором-батюшкой» - значит, всё у вас будет хорошо. Во главе дурак? Будет так, как сейчас обстоит дело во многих знаменитых театрах.  

- Вы сказали, что такого балета, как в России, на Западе нет и быть не может. Но почему? 

- Почему Россия и балет? Потому что наша сильная сторона - менталитет русского человека. Если что-то делать, то на максимуме. Где-то построили дом в 8 этажей, а мы 28 отгрохаем. Я часто детям задаю вопрос: а вы знаете, почему Большой театр больше, чем Мариинский, хотя столица-то в ХIХ в. была именно в Санкт-Петербурге? А потому что купцы возжелали, чтобы в Москве построили такое здание, какого в мире не было. И действительно, ничего круче Большого театра, набитого золотом, серебром, хрусталём, на тот момент не существовало. Они архитектору вдогонку ещё денег дали, чтобы он больше нигде подобного не построил. 

Балет выступает на праздничном представлении на Красной площади, посвященное Дню города. Слева - Николай Цискаридзе, 

Всё в России делалось на высочайшем уровне. Например, ни в одной стране мира театр не был на полном попечении императорской семьи. Мы сейчас ведём разговор в уникальном месте. Эрмитажный театр Санкт-Петербурга - это домашний театр семьи Романовых. По сути, зрители приходили к царю домой. 

Напомню, что в жилах членов императорской семьи, начиная со второй половины XVIII в., текла не русская, а немецкая, датская и другая кровь. Они говорили на всех европейских языках. Но в российских императорских театрах даже иностранные оперы шли исключительно на русском - потому что искусство должно было быть понятно народу. А в XIX в. появилась негласная директива - все финалы в балетах должны быть счастливыми, чтобы зрители не уходили в угнетённом настроении. И билеты в Эрмитажный театр, если продавались, были достаточно дешёвые, чтобы они были доступны самой простой публике. Это был их царский подарок и забота о культуре своей страны.